Иван Соколов-Микитов. Часть 2
Иван Соколов в Европе (начало 1920-х)
В годы Первой мировой Соколов много работает для газет и журналов, публикует рассказы и очерки о буднях военной авиации и о санитарах (он работал и в санитарно-транспортном отряде), пишет о проблемах тыла, об осиротевших детях, о том, что помогает не сломаться на войне.
После Февральской революции Иван Сергеевич поучаствовал в работе Петроградского городского совета рабочих и солдатских депутатов. Во время всеобщей демобилизации в 1918 году вернулся на Смоленщину, учительствовал в школе Дорогобужа, делал с учениками «Заячью газету» и даже выпустил брошюру о новых методах преподавания. Вскоре Ивана снова мобилизовали и направили на Украину за продовольствием для Красной Армии. Там он попал в плен к белым и чудом избежал расстрела, благодаря офицеру, знавшему его по реальному училищу в Смоленске.
Затем был Крым, где Иван едва не умер от голода, Севастополь, где он работал в архиве Черноморского флота, а потом поступил матросом на торговую шхуну «Дых-Тау», ходившую по Черному и Средиземному морям. Во время стоянки в Одессе он принес рассказ в литературный отдел газеты «Южное слово», который в то время возглавлял Бунин. Иван Алексеевич предложил Соколову стать постоянным автором газеты, но не сложилось.
В июне 1920-го, будучи в Константинополе, Иван перешел на океанский корабль «Омск». У хозяина «Омска» оказались финансовые проблемы, он решил корабль продать, команду при этом просто списали на берег в английском порту Гулль. Экипаж протестовал, рулевого Соколова арестовали как активного участника событий.
Художник Георгий Никольский
Хорошие люди помогли ему освободиться, а в 1921-м посодействовали его переезду в Берлин, в то время центр русской эмиграции. Он печатался в русскоязычных журналах и газетах и выпустил несколько книг, самыми заметными стали детский «Кузовок» (сказки, потешки, рассказы о временах года), и большой сборник «Об Афоне, о море, о Фурсике и о прочем», куда вошли и сказки, и очерки, и «былицы» о быте монахов, рассказы о море и смоленской деревне. Английским же впечатлениям Соколов посвятил повесть Чижикова лавра, историю от первого лица, историю хорошего простого человека, тоже Ивана, который волей войны оказался на чужбине и не находит выхода из этого капкана судьбы. Именно так, «Чижикова лавра», называли свою общину русские эмигранты в Англии. Замечательная, человечная, глубокая проза, которая стала одним из самых известных произведений писателя. Но написана повесть уже на родине, куда Соколов вернулся летом 1922 года, и вышла в 1927-м. Всё у него, вроде бы, складывалось за границей неплохо, и многие берлинские знакомые не поняли его выбор, но ему хотелось жить дома.
Иван Соколов-Микитов на Смоленщине (середина 1920-х)
Он активно печатается уже в советских журналах, один за другим появляются известные циклы рассказов «Голубые дни» (1926–1928), «По сорочьему царству» (1926–1927), «На речке Невестнице» (1923–1928) – о деревне, об охоте, о море, простые, точные, внятные, тонко и уместно прошитые самобытной крестьянской лексикой и фразеологией. В это же время вышли составленные им сборники сказок и народных детских игр («Голь перекатная» – один из них). А в 1929 году выходит трехтомное собрание его сочинений.
К этому времени Иван Сергеевич уже семейный человек. В 1923 году он познакомился в Москве с машинисткой издательства «Круг» Лидией Малофеевой, хорошей девушкой из Коломны, окончившей гимназию, прекрасно владевшей французским, и вскоре они поженились. Сначала жили на Смоленщине, на его родине, потом переехали в Гатчину, а в 1934-м – в Ленинград, где осели на долгие годы. Сергеевич и Лидия Ивановна прожили душа в душу 50 лет, стали родителями трех прекрасных дочерей – и всех их похоронили. Трагедия, которую ни представить, ни осмыслить невозможно. О которой писатель не написал ни слова – в том числе и потому, что чем дальше, тем больше литература становилась для него тем местом, где человеческая душа должна получать исцеление, отогреваться, отдыхать.
Калерия Жехова. Иван Сергеевич и Лидия Ивановна Соколовы (конец 1960-х)
Ярким примером такой целебной, теплой, счастливой прозы стала его автобиографическая повесть «Детство», написанная в 1920-е и впервые опубликованная в 1931 году, которую он дополнял еще многие годы. Повесть о детстве, о родителях, о близких людях, о мире, который ушел навсегда и который всегда с нами, куда мы возвращаемся снова и снова за радостью и любовью. «Я не могу определить, сон или явь это: на коленях матери я сижу у открытого окна, теплого от высокого летнего солнца. И мать, и окно, и теплота нагретого солнцем, еще не выкрашенного подоконника сливаются в один синий, звучащий, ослепительный мир. Я еще плохо различаю в этом сверкающем просторном мире отдельные черты — пыльную за окном дорогу, красные стволы сосен, высокое небо с белыми недвижными облаками. Мать, подоконник с прозрачными капельками смолы, синее небо сливаются в блаженное ощущение тепла, света и удовольствия. Я тянусь к свету, прутом изгибаюсь на руках, бью мягкими кулачками и смеюсь, смеюсь».
Художник Георгий Никольский
Если 1920-е – это время преимущественно оседлое, когда Соколов обустраивается, вспоминает, закрепляет пройденное, то в 30-е он опять много путешествует. Он осуждал современных авторов за «необычайную оторванность от живого дела и живых людей…» и был уверен, что «писатель должен хорошо знать свою страну, людей и вершащиеся в ней дела», ведь «то, что видим и переживаем мы, никто и никогда уж не увидит». В 1928 году он становится корреспондентом газеты «Известия», что значительно расширило его возможности передвижений по стране и миру. В этом же году он посетил Западную Европу, а в течение следующих трех лет участвовал в трех арктических экспедициях по Северному Ледовитому океану.
Две из них (в 1929-м и 1930-м) проходили на ледоколе «Георгий Седов» под руководством легендарного человека Отто Юльевича Шмидта. Во время второй экспедиции были открыты новые острова, а одна из бухт на западном побережье северного острова Новой Земли в честь писателя получила название бухты Микитова. Именно там он нашел выброшенный на берег буёк, в котором была записка с просьбой о помощи – ее оставили участники американской экспедиции еще в 1902 году. Начальник этой экспедиции, как оказалось, был жив.
Иван Соколов на ледоколе «Георгий Седов» (1930)
В 1931 году Соколов отправился к берегам Новой Земли и Земли Франца-Иосифа в составе арктической экспедиции на ледоколе «Малыгин». А в 1933-м, когда «Малыгин» сел на мель у острова Шпицберген, Соколов-Микитов на борту «Георгия Седова» сопровождал участников спасательной операции. Об этом событии он рассказал в повести-очерке «Спасение корабля». После оказания помощи «Малыгину» один из буксиров, «Руслан», возвращаясь в порт, обледенел и затонул. Выжить удалось только трем членам экипажа, командир «Руслана» застрелился – очень была резонансная история. Расследование этого инцидента вел лично Сталин, который беседовал с участниками экспедиции, в том числе и с Соколовым-Микитовым.
Осенью 1933 года Иван Сергеевич вместе с другими писателями побывал на Кольском полуострове и наблюдал за уникальной операцией по подъему затонувшего в 1916 году ледокольного корабля «Садко». Операция прошла успешно, и старый «Садко» встал в строй Северного флота. Есть воспоминания, как это событие отпраздновали в доме Соколовых и как пили шампанское, которое прекрасно сохранилось в трюмах корабля. По мотивам этих событий Соколов-Микитов написал сценарий, на основе которого в 1935 году был снят фильм «Путь корабля». По следам своих северных путешествий он выпустил несколько книг, которые были очень популярны у современников: «Море, люди, дни», – только одна из них.
Художник Сергей Куприянов
В цикле очерков «Белые берега» писатель обратился к необычному для себя жанру — урбанистическому пейзажу, показав и людей в непростых условиях Заполярья, и недолговечность, эфемерность всего живого. Бывал он и в других местах нашей Родины, и все сумел увидеть своим взглядом и рассказать об увиденном очень по-своему – подробно, с огромной заинтересованностью, с узнаваемой, даже по названиям, интонацией: «Летят лебеди» (1936), «На пробужденной земле» (1941)…