Понять Россию
28 ноября исполнилось 150 лет со дня написания одного из самых знаменитых русских стихотворений. Вот этого.
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
Мы вспоминаем эти звонкие строки по разным поводам, цитируем иронически или почтительно – в зависимости от ситуации. И уже не особенно задумываемся над их смыслом и пафосом, приняв, что это всего лишь отточенная поэтическая формула нашей непостижимости. Но если задуматься, что это все-таки значит? Можно ли однажды и навсегда понять – хотя бы и умом – не только Россию, но Китай, Францию или даже Соединенные Штаты? Разве не «особенная стать» у любого государства, каким бы очевидным и незамысловатым ни казалось его прошлое и настоящее? И вообще как это – понять страну? По каким бесспорным признакам ты понимаешь, что понимаешь? Может быть, в нашем контексте «верить» – и значит «понимать»? И если ты веришь пусть не в безупречность, но в глубокую оправданность исторического пути своей страны – тогда тебе будут понятны многие непонятные вещи, люди и события.
Но такая вера возможна только если ты весь, всеми своими корнями внутри этого мира. А понять его снаружи, кружа с общим аршином и правильным циркулем, очень трудно. Конечно, никто не ждет понимания наших реалий от ловкого детективщика, спешно, пока не прошла очередная мода, вскапывающего «русскую лужайку». Но и к «Шуму времени», английскому роману о Шостаковиче, я никак не решаюсь подступиться. Каким бы уважаемым автором ни был Джулиан Барнс и каким бы знатоком русской культуры ни считался, он никогда, кажется, не писал романов чисто русских. Великобритания стала почетным гостем нынешней ярмарки «Нон/Фикшн», и в Россию, кроме Барнса, едут еще два писателя отнюдь не последнего ряда – Джонатан Коу и Себастьян Фолкс. Интересно, кажется ли им эта поездка опасным приключением. Планируют ли они понять нас умом? Только вот что они поймут, сидя в Москве, в теплых павильонах и книжных магазинах, на приятных встречах со столичной читающей публикой?
Чтобы что-то понять о России, надо по ней поездить – как команданте Фидель в 1963-м, который и годы спустя признавался, что поехал бы к нам опять, в любое время, «летом или зимой, со снегом или без снега, кто бы там ни правил». Чтобы начать Россию понимать, надо ею очароваться так, чтобы однажды вот так же выдохнуть: «Да, это самая красивая страна!..» Хотя, будем справедливы, Барнс тоже поездил по России, но уже очень давно – в 1965 году, о чем опять вспомнил в этом интервью.
Автор стихов про невозможность понять Россию умом был очень умным человеком, который немалую часть своей жизни провёл за границей, трудясь на дипломатическом поприще. Тютчев развивал собственные историософские идеи, сочинил множество политических текстов, писем и стихов, полемизировал, негодовал, критиковал, как водится, власти. «Если бы я мог одолжить им немного ума…», – написал он однажды и, кажется, не шутил. Но любим мы Тютчева не за это. А за стихи про грозу в начале мая, околдованный зимний лес и тонкий волос паутины на праздной борозде. Кажется невероятным, что язвительный, сложный, не слишком приятный человек вполне европейского склада написал эти совершенно ясные, прозрачные строки, вошедшие в наши заветные хрестоматии. Его личная жизнь была бурной и запутанной, не всегда он был аккуратен с близкими людьми, которые, однако, всё ему прощали и принимали его всецело. От связи с Еленой Денисьевой у Фёдора Ивановича было трое детей, но до зрелого возраста дожил только старший сын. Фёдор Фёдорович Тютчев стал прекрасным человеком и прожил очень правильную и какую-то очень русскую жизнь. Дослужился до полковника, был бесконечно любим солдатами, которые говорили, что он «кругом хороший», умер в 1916 году от ран, полученных на Первой мировой. Он писал прозу, писал о том, что было частью его жизни, что он хорошо знал – и это вполне достойная литература, за которую не стыдно. Он не был избалован вниманием отца, но ни в юности, ни позже ему не приходило в голову ковыряться в своих обидах. Память отца он свято чтил и написал о нем живой, умный и теплый очерк, который заставляет немного иначе увидеть этого человека – со всеми его противоречиями, удивительным даром и «сказочным успехом» у женщин, мучительными попытками понять свою страну и умением просто верить в нее.
Из того, что есть в Белинке:
Барнс Дж. Уровни жизни /Джулиан Барнс. — Москва: Эксмо, 2014. — 192 с.
Инв. номер м2362786-КХ(А). Одна из самых личных мемуарных книг Барнса, написанная сразу после смерти его любимой жены. Наверное, им было бы о чем поговорить с Тютчевым…
Вива Куба! Визит Фиделя Кастро Рус в Советский Союз. – Москва: Правда, 1963. – 127 с., 48 л. илл.
Инв. номер Б1124848.
Тютчев Ф. Ф. Кто прав? / Федор Федорович Тютчев. — Москва: Современник, 1985. — 512 с. (Из наследия).
Инв. номер 1976081-КХ. Быт окраин, будни пограничной службы, роман о любовном треугольнике и материалы к биографии отца
Фолкс С. Дьявол не любит ждать /Себастьян Фолкс. – Санкт-Петербург: Азбука-классика, 2008. – 383 с. (Ян Флеминг. 007. Джеймс Бонд).
Инв. номер 2289794-КХ. Шпионский роман. Цитата: «Под ними раскинулся величественный Уральский хребет с острыми седыми вершинами. По правому борту у восточного подножия гор был виден огромный город Челябинск, широко, как спрут, протянувший щупальца своих промышленных окраин…»
Экштут С. А. Тютчев. Тайный советник и камергер / Семен Экштут. – Москва: Вече, 2011. — 286 с (Тайны Российской империи).
Инв. номер 2341189-КХ. Одна из последних книг о Тютчеве