Книги и библиотеки

И в этом году я опять не пишу Тотальный диктант. Не буду подыскивать какие-то приличные причины. Я просто не слишком уверена, что напишу его хорошо. Когда ты пишешь сам, ты можешь подобрать другое слово взамен того, в написании которого не уверен. Можешь аккуратно обойти скользкие места, избежать ситуаций, когда придется лезть на антресоли и искать какое-нибудь старинное пыльное правило (которое так ни разу со школы и не пригодилось).  Можешь вместо запятой, которая то ли нужна, то ли нет, поставить, например, многоточие и продолжать как ни в чем не бывало. Не знаешь, что поставить – смело ставь тире.

И это, возможно, будет выглядеть как твоя неповторимая авторская пунктуация. А вот если ты пишешь под диктовку чужой текст, никакие такие уловки не сработают. И вся твоя реальная грамотность-неграмотность окажется на виду.

С другой стороны, что такое эта самая «реальная грамотность» в контексте хотя бы того же Тотального диктанта? Семь раз неправильно поставить тире вместо двоеточия и семь раз написать что-то типа «каблучёк» или «также весел как всегда» – это равное количество ошибок? Есть ошибки простительные и как бы всеобщие. А есть фатальные, после которых всё про тебя ясно. Но и здесь насколько же всё субъективно и вариативно!  Эстеты-гуманитарии часами шлифуют своё отвращение к предлогу про- и выражениям типа «пропить антибиотики». А в практике все того же Тотального диктанта было, говорят,  предложение, которое допускало 56 вариантов расстановки знаков. Многовато, да?

В такие минуты особенно остро чувствуешь, что «овладеть» русским языком невозможно. Можно им только осторожно «владеть со словарём». И есть в этом и красота, и некая высшая, не только лингвистическая правда. Тот, кто пишет и думает по-русски, должен быть всегда готов к тому, что вот именно сейчас он столкнётся с исключением из безукоризненного правила. И никто не сможет ему растолковать, почему «серебряный», но «стеклянный». И почему «во рву некошеном», но на скошенной траве? Наверняка это можно объяснить сложной логикой становления языка, принципами русской орфографии. Что тоже, конечно, страшно интересно.

Но не приятнее ли думать, что это просто такая наша тайна, которую не понять умом, которую надо принять и запомнить? Запомнить, а потом открыть Льва Толстого или Александра Блока и убедиться,  что любой большой автор всегда будет выстраивать свою пунктуацию и чуть ли даже не  свою орфографию. Наверно, это и есть индивидуальный стиль – помнить про правила, не упускать их из виду, но упорно прокладывать собственные тропки в обход. Тропки, которые со временем могут стать и столбовыми дорогами… Однако то, что можно великим, то едва ли позволено тем, кто придет завтра на Тотальный диктант и кто несмотря ни на что верит в важность и незыблемость единых для всех законов правописания. Хорошо, что таких людей с каждым диктантом всё больше. Может быть, и мы уже решимся в будущем году?

Ничтожная часть того, что есть в Белинке:

Валгина Н.С. Орфография и пунктуация : Справочник / Нина Валгина, Валентина Светлышева. – М. : Высш. школа, 1993. – 336 с. Специалисты высоко ценят именно это пособие: считается, что многое из непонятного здесь объяснено понятно и убедительно.
Инв. номер с2173482.
Панов М. В. И все-таки она хорошая! Рассказ о русской орфографии, ее достоинствах и недостатках / Михаил Панов. – М. : Наука, 1964. – 167 с. Одна из самых популярных книжек о красоте русского правописания.
Инв. номер с1158504, с1179383.
Розенталь Д. Э. Справочник по русскому языку: правописание, произношение, литературное редактирование /Д. Э. Розенталь, Е. В. Джанджакова, Н. П. Кабанова. – Москва : Айрис-пресс,  2012. –  496 с. Розенталь – это классика и уже почти имя нарицательное. Это далеко не первое и не последнее издание.
Шифр 81.2; Авторский знак Р645; Инв. номер 2335895-СБ