Книги и библиотеки

Во времена первых народных революций в России, учеными нередко становились не столько по желанию, сколько по принуждению со стороны власть имущих. Безвинным людям порой приходилось резко менять основной «профиль» своей деятельности и трудиться в каком-нибудь далеком месте с «ограниченной возможностью выезда» (читай – в тюремном заключении) на благо страны, а заодно и имеющегося политического режима. Но что если изначально человек является террористом, мечтающим бросить бомбу в царя как можно удачней? Понятно, что в таком случае перспективы его после задержания отнюдь не утешительны. Что выбрать, если у человека есть только два варианта – смерть, или научная ссылка в неизведанные северные земли, что, как правило, также равно «билету в один конец»? Как раз такой выбор встал перед российским революционером и писателем Н. А. Тан-Богоразом, чей жизненный путь не уступает в своей сюжетной зрелищности лучшим романам Джеймса Роллинса.

Натан Богораз родился 15 апреля 1865-го года в раввинской семье учителя Максимиллиана Марковича и купеческой дочери Анны Абрамовны Богораз, в городке Овруч Волынской губернии. Мальчик рос по-хорошему любопытным, увлекающимся литературой и естественными науками, плюс к этому неравнодушным и имевшим «горячее сердце», как частенько замечала его мать. Все шло благополучно до тех пор, пока в подростковом возрасте Натана не начали дразнить из-за его происхождения. Семья Богораз вынуждена была пойти вразрез с собственными родовыми традициями, в результате чего юношу крестили и он получил имя Владимир Германович.

Окончив Таганрогскую мужскую классическую гимназию, теперь уже Владимир Богораз начал постепенно пробовать свои силы в литературе, однако по причинам, так до конца и не известным его биографам, он неожиданно резко меняет курс своей профессиональной деятельности и с 1881-го года примыкает к народовольческим революционным кружкам.

Как следствие, активная террористическая деятельность, направленная против царского режима, участие в работе тайных типографий (отсюда и псевдоним Н. А. Тан-Богораз, сложенный из настоящего имени и фамилии). Все это выливается сначала в неоднократные аресты, а позже приводит к тому, что в 1889-м году перед В. Г. Богоразом встает непростой, с точки зрения революционера, выбор: быть повешенным за свои убеждения или отправиться в ссылку на десять лет в Колымский округ Якутской области (Среднеколымск). Владимир выбирает несвободу, но жизнь.

С этого момента перед нами появляется совершенно иная личность: в ссылке бывший террорист-печатник серьезно увлекается этнографией, и под влиянием нового интереса постепенно превращается в серьезного этнокультуролога и лингвиста, чьей специализацией становятся малоизученные доселе чукотский, корякский, ительменский и эскимосский языки. Отныне мир запомнит этого человека как Владимира Германовича Богораза – основоположника изучения культуры и языков народов Малого Севера. До него историей происхождения и развития «чукоч» (как он сам называл их) в научной среде интересоваться было не принято, так как Большая земля и приезжее «белое» колымское население, в особенности же казаки и чиновничья знать, вообще не считали данную нацию за людей. Они называли их не иначе, как «чухчишками» и «мелким людом», в то время как сами чукчи меж собой гордо именовались лу-ораветланами – в буквальном переводе «настоящими людьми».
Но с чего все началось? Что заставило этого человека настолько глубоко погрузиться в изучение языков северного края? Ответ оказался лежащим на поверхности и до неприличия банальным: собственно «задание» и… плохие переводчики.

Почти три года (с 1895 – 1897) Владимир Богораз провел среди чукоч и эвенов, будучи отряженным к ним в качестве этнографа, когда его, без особого на то желания, включили в состав экспедиционной группы И. М. Сибирякова. В обязанности молодого Богораза входило изучение нравов северных наций, анализ найденных при раскопках объектов с точки зрения культурологии и естественной эволюции данных народов и, кроме того, запись местного фольклора. Вот этот самый фольклор и стал тем «камнем преткновения», о который в буквальном смысле «запнулась» вся научная деятельность Натана-Владимира Богораза. По воспоминаниям современников, новообращенный ученый негодовал так, что находившиеся рядом коренные жители в шутку прозвали его «разжигающий снег»: якобы гнев его был настолько велик, что вечная мерзлота под его ногами натурально «выгорала» до самой промерзшей земли.

Всестороннее этнографическое изучение народностей севера хочешь — не хочешь, но требовало от ученых знания языка этих самых народностей. Уже первые полевые исследования убедили В. Богораза в том, что весь его труд будет бесполезен в случае, если он не разберётся хотя бы с основами чукотского языка. Предложенные ему в помощь переводчики зачастую не могли осознанно связать и двух слов, не говоря уже о том, чтобы внятно перевести и донести до этнографа суть какого-либо местного шаманского ритуала или мифа. Это было важно в особенности потому, что без нормального знания языка невозможным было изучение фольклора именно как источника культурных знаний, также невозможно было изучить детали и специфику общественного строя, норм брачных отношений и религиозных воззрений перечисленных выше северных народностей.

«Язык, — писал В. Г. Богораз, — является не только орудием для общения с туземцами без посредства переводчиков, зачастую небрежных и невежественных. Он (язык) составляет лучшее средство для познания самой народности – средство безошибочное и точное, ибо из каждой фразы, даже из каждой отдельной формы, можно извлечь драгоценные подробности, относящиеся к производственным стадиям, социальным институтам и связанной с ними идеологии».

Отказавшись, таким образом, от любой помощи со стороны переводчиков, этнограф полностью положился на собственные силы. Упорно и настойчиво изучал он все встречающиеся ему новые формы, преодолевал трудности синтаксиса, фонетики и морфологии. Записывая чукотский фольклор, В. Богораз настолько увлекся им и проникся материальной и духовной культурой североазиатских народов, что, не имея специальной лингвистической подготовки и практически никаких пособий по языкознанию – смог, тем не менее, всего за восемь месяцев полностью освоить чукотский и эвэнский языки. Этнограф  не только перестал нуждаться в какой-либо языковой помощи, но смог значительно ускорить уже имеющиеся наработки и довести исследование до своего логического конца.

Зарекомендовав себя как внимательный и весьма успешный в плане выполнения задания исследователь, В. Г. Богораз смог добиться того, чтобы в 1898г. по ходатайству Академии наук ему разрешили вернуться из ссылки обратно в Петербург. Там он представил на суд ученого совета Академии свои материалы, собранные и проанализированные во время Сибиряковской экспедиции. «Образцы материалов по изучению чукотского языка и фольклора» настолько понравились совету, что Академия издала их уже в 1901г. Сам же Владимир Германович, в то время зарекомендовавший себя как ответственный научный сотрудник и перспективный исследователь культуры Севера, получает постоянное место работы в музее антропологии и этнографии при Академии наук.

Стоит отметить, что изданные «Материалы» В. Г. Богораза до сих пор остаются образцом научного издания фольклорных текстов: особой ценностью в них считается параллельное размещение записей национального текста, со всеми присущими чукотскому языку грамматическими особенностями и передачей фонетики – и дословный подстрочный перевод текста на русский язык. Кроме того, все текстовые материалы снабжены подробными и обстоятельными комментариями как лингвистического, так и этнографического характера.

В 1900-1901гг. В. Г. Богораз становится руководителем анадырского отряда Северо-Тихоокеанской экспедиции под масштабным руководством антрополога Франца Боаса. Группа путешественников, чьей целью является изучение этнографии и языков населения полуострова Камчатки, Прианадырья, Чукотки – исследует камчадыров (ительменов), коряков, а также азиатских эскимосов. Результатом этого стало выдвинутое В. Богоразом предположение, что расселение эскимосов и дальнейшее переселение последних в Америку происходило непосредственно из Азии, но никак не наоборот (на чем настаивали американские исследователи второй половины XVIII – первой половины XIX веков). Впоследствии данная теория была подтверждена материалами археологических раскопок и по сей день сомнению не подлежит.

После экспедиции 1900-1901гг., чуть позже, ученый переезжает в США, где работает куратором этнографической коллекции Американского музея естественной истории вплоть до 1904г. Здесь же он готовит к печати монографию «Чукчи», вышедшую впоследствии на английском языке одним томом. В России данная монография была издана в трех отдельных частях и получила всемирное признание как фундаментальный труд по этнографии и мифологии чукотского народа.

В частности, благодаря этой монографии миллионы людей узнали о том, что северные народы порой вынуждены жить в чудовищных антисанитарных условиях, питаясь полусгнившим мясом и старым мхом в течение нескольких месяцев подряд. Также широкой общественности стала доступна богатейшая мифологическая база народов Севера, включающая не только уникальные рисунки, вручную переписанные шаманами некоторых племен, по которым нужно «сказывать» целую историю, но и уникальнейшие обрядовые и ритуальные материалы – максимально раскрывающие духовную жизнь считавшихся прежде примитивными оленеводов и охотников на китов.

Духи и божественные существа этих народов настолько разнообразны и удивительны в плане физической визуализации, что у неподготовленного к этому материалу европейца могут буквально «мозги завернуться», как гласит одно из устойчивых метафорических высказываний эскимосов. Чего только стоит описание семиуровневого мира шаманов или описание духов, прячущихся в горных расселинах и имеющих вертикальный разрез рта и глаза, свисающие на ниточках из пустых глазниц.
Несмотря на подобные ужасы и иногда поразительную интерпретацию метеорологических явлений (прочитайте значение Северного сияния – уже никогда не сможете спокойно смотреть на него), северные народности, тем не менее, имеют удивительную по своей природе связь не только со всеми представителями животного и морского мира, но и между собой. Так, очень многие люди, пришедшие из одного племени в другое из далеких краев и сделавшие для этого племени нечто хорошее – автоматически получают к своему социальному статусу приставку «товарищ», и называть человека иначе, чем без этой приставки, строго запрещено. А, например, нескольких мужчин, имеющих в силу социальных обстоятельств одну женщину на всех, которая исполняет обязанности жены и матери, ласково называют «товарищи по жене» и это считается совершенно нормальным.

Возвращаясь к личности Владимира Богораза, стоит отметить и его неравнодушие к судьбам чукотских детей и уже сложившихся взрослых: этнограф стал инициатором создания «Комитета содействия народам северных окраин» (Комитет Севера) при Президиуме ВЦИК (образован Президиумом ВЦИК 20 июня 1924 г.). Он сам был деятельным членом этого комитета, задачей которого являлось «содействие планомерному устроению народностей Севера в хозяйственно-экономическом, административно-судебном и культурно-санитарном отношении». Иными словами, В. Богораз пытался предоставить лу-ораветланам безопасные и достойные условия жизни и труда, которые бы, с одной стороны, не уронили их самобытного достоинства – с другой же, сделали бы жизнь северных народов хоть чуточку легче.

Кроме того, в декабре 1929 года по его инициативе был основан Институт народов Севера, где он также работал профессором и читал студентам лекции по общему народоведению. В. Г. Богораз оказался не только страстным ученым, но и прекрасным педагогом, сумевшим воспитать у своих многочисленных учеников любовь к изучению языков и этнографии народов Севера.
Последние годы жизни этнограф работал директором основанного им же в 1932 году Музея истории религии (до 2000 года располагавшегося в здании переданного под нужды музея Казанского собора). Умер 10 мая 1936 года по дороге в Ростов-на-Дону и был похоронен на Литераторских мостках, на Волковском кладбище в Ленинграде.

Такова история становления яростного революционера Натана Богораза, сумевшего обуздать мир Дикого Севера и стать одним из самых значимых ученых-этнолингвистов в двадцатом веке, сменив «черные типографии» и динамитные заряды на горные ботинки, писчее перо и неутолимую жажду к познанию неизведанных холодных земель. Говорят, что иногда смена имени влечет за собой и изменение судьбы человека. Что ж, возможно перед нами один из документально подтвержденных случаев этого явления.

Работы Владимира Германовича Богораза, имеющиеся в нашей библиотеке:

Богораз В. Г.

Чукчи: социальная организация / Москва : URSS : ЛИБРОКОМ, 2011. — 191, [1] с. (Академия фундаментальных исследований: этнология). Инв. номер 2331697-КХ. Автор изучает различные стороны социальной организации чукчей, приводит их общую характеристику, самоназвание; излагает историю взаимоотношений чукчей с русскими, описывает чукотскую торговлю, право, военное дело, стойбище и поселок, брак и семейные отношения.

Чукчи: религия / Москва : URSS : ЛИБРОКОМ, 2011. — 193, [8] с. (Академия фундаментальных исследований: этнология). Инв. номер 2331410-КХ. В книге собран огромный фактический материал, добытый при помощи кропотливого полевого исследования. Подробно рассматриваются религиозные представления чукчей, их священные предметы, праздники. Шаманство и разнообразные магические формулы (заклинания), а также обряды, относящиеся к рождению ребенка и похоронные обряды.

Чукчи: материальная культура / Москва : USSR : ЛИБРОКОМ, 2012. — 264 с. (Академия фундаментальных исследований: этнология). Инв. номер 2339196-КХ. Автор изучает различные стороны материальной культуры чукчей, описывает их жилище и домашнюю утварь, одежду, пищу, виды и средства производства, а также основные занятия — оленеводство, собаководство, охоту и рыболовство. Рассматриваются также увеселения, игры и забавы чукчей, песни и танцы, спортивные состязания.

Материалы по языку азиатских эскимосов / Ленинград : УЧПЕДГИЗ, 1949. – 255 с. Инв. номер 439367-КХ. Оригинальный очерк грамматики языка азиатских эскимосов, с приложением всех таблиц и норм произношения. В конце также прилагается полный список работ В. Г. Богораза (их около 130-ти). Помимо подробного описания морфологии языка, ученый делает ряд экскурсов в область синтаксиса, пытаясь проникнуть в сущность строя речи азиатских эскимосов, что представляет большой научно-практический интерес для всех исследователей и лингвистов, занимающихся изучением жизни народов Севера.

Распространение культуры на земле: основы этногеографии / Москва : URSS : ЛИБРОКОМ, 2013. — 314 с. (Академия фундаментальных исследований: этнология). Инв. номер 2368899-КХ. Книга не про чукчей, но, тем не менее, весьма и весьма интересная. Данная работа посвящена изучению истории культуры и разработке новой методологии для проведения исследования. Эта методология базируется на объединении трех факторов: географического, антропологического и экономического. В издании изложены оригинальные и новые на то время идеи и мысли. Особенно интересными являются отдельные разделы, такие как «Земледелие и скотоводство», «Начало торговли», «Этнографические зоны» и др. Книга будет полезна историкам, этнологам, обществоведам, студентам и аспирантам исторических факультетов высших учебных заведений, а также всем заинтересованным читателям.