Книги и библиотеки

У каждого из нас наверняка есть хотя бы одна памятная книга, действие которой происходит в театре, в том числе бродячем или плавучем. Книга, среди героев которой есть актёр или актриса, и вне сцены не перестающие быть актёрами. Или режиссёр на покое, который не может отказать себе в удовольствии руководить жизнью окружающих его людей. Или дети, сбегающие из родных мест, чтобы посвятить себя театру. И другие дети, которые ставят «Евгения Онегина» на школьной сцене. И просто люди, которые снова и снова  убеждаются в правоте того, кто сказал, что «мир – театр…».

Я спрашиваю себя: кто мы, как не марионетки в пантомиме кукольного театра? О, всесильная судьба, дёргай бережно наши веревочки! Будь милосердна к нам, пока мы пляшем на нашей жалкой, маленькой сцене! (Уилки Коллинз)

Мало кто из корифеев детективного жанра никогда не приводил сюда своих героев. Да и где же ещё такой убедительной и зрелищной оказывается идея, что всё не то, чем кажется? За великолепными декорациями обнаруживается неприглядная действительность: трупы, ложь, безумие. Все играют роли, все носят маски, и только чрезвычайные обстоятельства иногда заставляют эти маски сбрасывать. Убивают режиссёров и актёров, прима-балерин и оперных певцов, рабочих сцены и костюмеров – нет, кажется, в театре такого места, где бы не угрожала опасность!

Но театр вносит элемент тайны, интриги, привкус двойственности в любой жанр, от любовной мелодрамы до большого исторического романа. Театр то и дело становится выходом в другой мир и осуществлением заветной мечты. Это и узнаваемая часть городского пейзажа (Большой, Мариинский, Ла Скала), и популярная метафора; место, где лгут – и где обретают возможность сказать правду, которую без маски сказать невозможно. Место, где ты максимально зависим – и территория той невозможной свободы, где оказываются условностью законы реального мира и постулаты здравого смысла.

Известно множество примеров, когда актёры, режиссёры, сценографы берутся за перо и пишут воспоминания или что-то подобное. Известны случаи, когда люди театра предлагают не просто мемуарные книги, но полноценную беллетристику, которая опирается на театральный опыт, но не исчерпывается им.

Конечно, граница здесь может быть нечёткой; когда мемуары превращаются в роман, что в романе из настоящей жизни, чему верить безоговорочно, а к чему относиться как к художественному образу – не всегда понятно да не всегда и важно. Особенно для современного читателя, который любой письменный текст воспринимает через фильтр той роли, которую играет его создатель.

Драматурги, пишущие достойную прозу (и наоборот), тоже не редкость. Хотя немногим, конечно, удавалось с таким блеском перейти от прозы к драматургии, как Дмитрию Данилову: за первую же свою пьесу «Человек из Подольска» он получил Золотую маску в 2018 году. Многие его коллеги сочиняют сценарии фильмов и сериалов, адаптируют свои и чужие книги. Но не является ли сегодня истинной проверкой профессионализма именно способность написать пьесу? Пьесу не просто для чтения, но для исполнения в театре. В театре, который всё больше становится искусством для немногих – и от этой своей элитарности страдает. Который не может не быть искусством публичным и демократичным – но неизбежно усложняет тот материал, с которым работает, будь то жизнь, литература или фольклор.

Дома не мужики, а перекати-поле. Никаких убеждений, одни полумеры. А Финист представляет собой мужской идеал, который крайне сложно найти в современном западном обществе: образ сильного, бесстрашного мужчины, готового убивать и умирать ради своих идеалов (Светлана Петрийчук)

В романе «Финист – Ясный сокол» Андрей Рубанов делает попытку приблизить к читателю то доисторическое время, осовременить, сделать его более понятным. А в пьесе с таким же названием (в основе её – признания девушек, которые бегут в Сирию в поисках принцев-террористов) Светлана Петрийчук пропитывает густым мифологическим смыслом остро-актуальное содержание, чем, пожалуй, только запутывает и усложняет без того болезненный сюжет. Но разве не в этом и цель настоящего театра?

И не потому ли так привлекательны для театра некоторые популярные современные романы? Вот, например, «Петровых в гриппе» собираются ставить сразу в трёх местах: московском «Гоголь-центре», новосибирском «Старом доме» и нашем Центре современной драматургии. Роман о самой что ни на есть, вроде бы, обыденной жизни оказался парадоксально заманчив в театральном смысле, потому что очень театральна сама эта идея: за простым есть сложное, за видимым – невидимое. И театр в силу своей природы может это невидимое сделать зримым, показать сложность этой простоты, показать, какая волшебная подкладка есть у нашей серой повседневности…

То, что центральной фигурой англоязычного мира является Шекспир, это всем очевидно. Но будем откровенны, ведь и для тех, кто читает по-русски, главный писатель – человек театра: создатель культового романа, постановки которого не сходят со сцены, популярный драматург, пробовавший себя как режиссёр и актёр. Михаил Булгаков – не просто автор незаконченной книги, известной нам как «Театральный роман», но и писатель, переживший свой сложный и яркий роман с театром, чьи главные триумфы и трагедии (во всяком случае, прижизненные) именно с театром связаны.

Все люди – наше сырьё. Мы вносим смысл в их существование. Мы берём их глупые мелкие чувства и преобразуем их в произведения искусства, мы создаём из них красоту, их жизненное назначение – быть зрителями, которые нужны нам для самовыражения (Сомерсет Моэм)

И сам в высшей степени театральный человек, и в творчестве, и в жизни склонный к драматизации, умевший и любивший быть на сцене, талантливо выстраивавший свой мир и свой образ. Образец того, как можно театрализовать прозу, не жертвуя ни глубиной, ни человечностью. Пример того, что художник – если он хочет быть услышанным, в том числе будущими поколениями – должен быть и актёром, и режиссёром, должен быть театром самому себе. Что, наверное, важно для любого человека, который не хотел бы прожить жизнь перед полупустым залом.

Только несколько театральных романов:

Гуден Ф. Бледный гость / Филип Гуден. — СПб: Азбука-классика, 2008. — 317 с. (Azbooka — the best). Шифр 84(3); Авторский знак Г935; Инв. номер 2343448-КХ(А). Из серии «шекспировских» детективов английского писателя, с мотивами пьесы «Сон в летнюю ночь». В роли сыщика — Ник Ревилл, актер труппы лорда-камергера и современник Шекспира.
Качан В. А. Роковая Маруся: любовно-театральный роман / Владимир Качан. — М.: Захаров, 2000. — 206 с. Инв. номер 2392421-КХ. Ядовитый и трогательный роман-анекдот от известного актёра и исполнителя.
Маринина А. Б. Смерть как искусство / Александра Маринина. — М.: Эксмо, 2011—2012 (Дело ведёт Каменская). Кн. 1. Маски. Шифр 84(2=411.2)6-4; Авторский знак М263; Инв. номер 2349948-КХ(А); Кн. 2. Правосудие. Инв. номер М2385277-КХ. В театре «Новая Москва» совершается загадочное и непонятное для окружающих преступление — покушение на режиссера и художественного руководителя Л.А.Богомолова…
Москвина Т. В. Она что-то знала / Татьяна Москвина. — СПб : Амфора, 2007. — 383 с. (Читать [модно]). Инв. номер 2291787-КХ. Необычный детектив от известного театроведа, театрального критика и культовой фигуры в Петербурге.
Орлов В. В. Камергерский переулок / Владимир Орлов. — М.: АСТ: Астрель, 2010. — 607 с. (Золотой фонд мировой классики). Инв. номер 2312527-КХ. Место действия — закусочная поблизости от знаменитого театра, где разыгрываются свои трагедии и комедии, свой театр
Соломонов А. Театральная история / Артур Соломонов. — М.: НоС: Альпина нон-фикшн, 2013. — 431 с. Инв. номер 2367449-КХ. Действие романа разворачивается в прославленном московском театре и в одном из православных храмов.
Шолом-Алейхем. Блуждающие звезды / Шолом-Алейхем. — Сталинабад : Таджикгосиздат, 1960. — 578 с. Инв. номер 1015379-КХ. Экзотическое издание лучшей книги великого еврейского писателя: о тех самых сбежавших детях, у которых многое получилось
Этвуд М. Ведьмино отродье: пересказ «Бури» Уильяма Шекспира / Маргарет Этвуд. — М.: Э, 2017. — 347 с. (Шекспир XXI века). Инв. номер С2406983-КХ. Феликс Филлипс, режиссёр, ставит шекспировскую пьесу в тюрьме и мстит своим врагам. Роман выдающейся канадской писательницы