Книги и библиотеки

Вершина года, самая сердцевина лета. Время, когда цветы и плоды, тёплая вода и высокие травы, горячее солнце и проливные дожди. Сколько летних радостей уже состоялось – и сколько еще впереди. Земля уже прогрелась насквозь, но еще хранит свежесть. Мир балансирует на краю, но удерживает равновесие и даёт рассмотреть себя со всех сторон, ничего не скрывая.

Конечно, то, что главный национальный праздник французов приходится на середину лета – это скорее совпадение. Но так и хочется увидеть в этом некую символику. Ведь именно французская культура стала высшей точкой, зенитом, идеальным осуществлением европейской культуры вообще. Ну да, у Италии есть великая живопись, а у Англии – литература. Но только Франция может предъявить миру и живопись, и литературу, и музыку, и философию, и футбол, и кулинарию – и всё одновременно, и всё такого впечатляющего качества. Плюс «острый галльский смысл» и легендарное «savoir-vivre» – искусство жить с наслаждением.

Разве это не культура той самой золотой середины? Культура, в которой есть всё – свет и тень, чувство и разум, сверкающая солёными брызгами радость и сухой, трезвый расчёт. Вино и сыр, кино (это они его изобрели) и балет (который до сих пор говорит по-французски). Джо Дассен, отогревающий душу этим бархатным «Et si tu n’existais pas». И до мурашек изысканные «Gnossiennes» Эрика Сати. И переполненные счастьем картины Ренуара, которые можно разлюбить только вместе с жизнью.

Многоэтажные, густонаселённые романы и блестящие афоризмы, в которых не видно дна. Здесь «Тристан и Изольда» мирно уживаются с «Жюстиной», Шарль Перро – с Шарлем Бодлером, а «Путешествие на край ночи» не отменяет «Ночного полёта». Здесь всё допустимо и почти всё возможно – потому что нет ничего окончательного, а сомнение служит еще одним источником удовольствия.

В правильном детстве мы читаем серьёзного и справедливого Жюля Верна, а потом предсказуемо увлекаемся искромётным Александром Дюма. Осваиваем премудрости любви с Мопассаном и Франсуазой Саган. Оттачиваем вкус с Мериме, Флобером (в декабре ему тоже 200) и Паскалем Киньяром. Испытываем себя Прустом, болеем Вианом, Уэльбеком или каким-нибудь Жаном Жене, а потом лечимся добротным здравым смыслом Андре Моруа. Не пересекая границ французской словесности, мы получаем мёд и яд, яд – и противоядие.

Здесь найдётся чтение для отдыха и размышления, для юности и зрелости, для любого времени жизни и состояния души. Но лучшая пора для того, чтобы вслух читать «Отверженных», а про себя – «Опыты» Монтеня, чтобы не спеша, по капле, перечитать «Пармскую обитель» – это долгие, красивые закаты в середине лета. Те закаты, за которыми неизбежны волшебство лунного света, булочка с шоколадом («le petit pain au chocolat» в оригинале) на завтрак и другие июльские радости с французским подтекстом.

ПЯТЬ ФРАНЦУЗСКИХ КНИГ ДЛЯ ЛЕТА

Дюрас М. Английская мята / Маргерит Дюрас. – М.– Владимир : АСТ: Астрель : ВКТ, [2010]. – 223 с. Шифр 84(3); Авторский знак Д97; Инв. номер 2325500-КХ(А).
Одна из самых стильных и знаменитых французских писательниц ХХ века и её не совсем обычный детектив. Маленький провинциальный городок, чудовищное убийство. Убийца известен, мотивы – нет.
Лафайет М. М. Сочинения / Мари-Мадлен де Лафайет. – М.: Ладомир : Наука, 2007. – 525 с. (Литературные памятники) (Programme A. Pouchkine).
Шифр 84(4)=411.2; Авторский знак Л290; Формат rus; Инв. номер и129797-ИНО (1678).
Научное издание сочинений писательницы и светской дамы любимого нами XVII века. То, что читать необходимо – «Принцесса Клевская», благоуханная, идеальная французская классика. Волнующий любовный треугольник с неочевидным распределением ролей, глубокий психологизм, прекрасный язык.

Я испытываю чувства неистовые и смутные и не властен над ними. Я вижу, что уже не достоин вас; мне кажется, что вы более недостойны меня. Я боготворю вас, я вас ненавижу; я оскорбляю вас и прошу у вас прощения; я восхищаюсь вами и стыжусь своего восхищения… («Принцесса Клевская»)

Пруст М. Утехи и дни / Марсель Пруст. — Л.: Мысль, 1927. – 176 с. Инв. номер М141675, М87705.
Дебютная книга культового писателя, которому в этом июле исполнилось 150 лет. Сборник изящных, лёгких эссе, самое раннее издание Пруста в нашем фонде, лучшее, может быть, для первоначального знакомства с этим автором. Анатоль Франс в предисловии: «Счастливая книга! Она пройдёт по городу, разукрашенная, благоухающая цветами, которыми осыпала её Мадлен Лемер, расточающая своей божественной рукой и розы и росы».
Ренье А. де. Грешница. Первая страсть / Анри де Ренье. – М. : Советский спорт, 1993. – 430 с. (Интимный роман). Инв. номер М2173999-КХ.
Два необыкновенно изысканных романа «самого французского из всех французских писателей». Все русские писатели Серебряного века – от Михаила Кузмина до Алексея Толстого – боготворили Анри де Ренье, подражали, переводили, учились у него. Особенно хороша в этом сборнике «Грешница», невероятная история любви, герои которой вынуждены решать, какой грех тяжелее: уступить страсти или закрыть своё сердце для чувства.

Напрасно, надменная грешница, считала она свой грех умершим. Он снова в ней вставал, яростно живой, неодолимый, вкрадчивый как жизнь и властный как любовь. Он явился на зов грешника, как ручной зверь по знаку хозяина («Грешница»)

Франс А. Избранная историческая проза / Анатоль Франс. – М.: Правда, 1988. – 624 с. Инв. номер 2070776-КХ.
Показательный сборник романов и рассказов выдающегося писателя, которого современники считали «самым парижским, самым утончённым». Здесь и одно из популярнейших его произведений – роман «Таис», история прекрасной язычницы и монаха Пафнутия. Ровно 100 лет назад, в 1921 году, Франс стал лауреатом Нобелевской премии, которую французские писатели, кстати, получали чаще всех.