Книги и библиотеки

Медленно читать — это  удовольствие и роскошь, доступные не каждому. Так же, как, например, долгие пешие прогулки. Давным-давно Михаил Гершензон горевал (статья «Чтение Пушкина»), что «теперь только немногие еще умеют читать пешком». Это он про начало ХХ века — что уж говорить про нас? Вся наша жизнь устроена так, что любые радости и приятные впечатления мы стараемся не дробить, не растягивать во времени, а выжимать быстро и до капли. Конечно,  даже сегодня можно найти мастеров жить подробно, людей, которые смакуют ощущения и тексты. Медленное чтение становится гранью особого отношения к жизни, едва ли не высоким искусством. Но можно ли ему научиться? Сомневаюсь… С другой стороны, есть книги, которые как бы изначально предназначены именно что для медленного чтения. Я, например, уже несколько лет читаю «Семейную хронику» Аксакова. Не потому, что мне трудно или не нравится. Открываю там (приблизительно), где когда-то остановилась, пробегаю пару абзацев, убеждаюсь, что там, у них, ничего не изменилось, что и я сама та же, что есть вообще в мире что-то неизменное и надежное. Читаю одну-две страницы и опять откладываю. Это как мёд — густо, сладко, сытно. Знаешь, что полезно и много не съешь.

Описывать свои литературные впечатления в гастрономических терминах уже стало всеобщим приемом. Вот и про книжку «Чеснок и сапфиры» (М.: АСТ, 2008) обозреватели пишут: «Настоящий литературный деликатес». Или еще: «Книга, вкусная, как обед в самом изысканном ресторане!». Ну, ладно,  тут это хотя бы оправдано тем, что автор, Рут Рейчл — ресторанный критик газеты New York Nimes. Вернее, так: критик — ее профессия (в данный момент), а кулинар — призвание. Специфика ее работы в том, что она не должна быть опознана в тех заведениях, которые проверяет. Поэтому она то и дело меняет маски, преображается то в свою покойную мать Мириам, то в шикарную блондинку Хлою, в женщин реальных, подсмотренных или придуманных. Помимо вполне практического результата и осязаемого удовольствия от трапезы и игры, Рут всякий раз еще и открывает жизнь немного с другой стороны и узнает что-то новое о себе. Читать это очень интересно и приятно.

И полезно. Хотя «Чеснок и сапфиры» — не путеводитель по ресторанам Нью-Йорка, где я не буду никогда. Тем более, что Рут описывает 90-е, а сейчас там наверняка всё совсем по-другому. Это не собственно кулинарная книга. Хотя рецепты в ней тоже есть, в том числе, вполне осуществимые и незатасканные — типа картофельного пирога хэш браун, нью-йоркского чизкейка или каких-нибудь гужеров. Не говорю уж о разных поварских тонкостях и хитростях. Описания еды восхитительны — чего стоят одни танцующие креветки! — а героиня вызывает самую искреннюю человеческую симпатию. Но главное здесь даже не это. Процесс еды, по мысли Рут — это не бессмысленное поглощение пищи и напитков. «Чем больше людей, — пишет она в одной из своих колонок, — обращают внимание на то, что они едят, тем более чуткими становятся они по отношению к собственным ощущениям и к окружающему миру«. Ее собственное отношение к тому, что она ест — это своеобразная метафора взгляда на жизнь вообще, взгляда доброжелательного и трезвого. Она ест медленно и с аппетитом,  замечает подробности и погрешности, краски и оттенки, звуки и ноты. Ей интересно, как сделано то или иное блюдо, ей бесконечно интересно, из каких ингредиентов состоит жизнь. Она слушает себя, знает, когда остановиться и когда самое время попробовать что-то новое. Универсальные правила — для еды, для выпивки, для чтения.