Идеальная биография
Вчерашний день провела с книгой Герстла Мака о Курбе. Подробные биографии я читаю редко — требуют они бесстрашия, крепких нервов. Каждая — список неудач и сомнительных надежд. Если главный герой и будет на коне, то несколько его ближайших друзей умрут, забытые всеми. Может быть, чужая жизнь — еще больший кошмар, чем твоя собственная?
Пару лет назад имела удовольствие приобрести роман Элисон Пейс «Секс в большом искусстве, или как охмурить гения» (по-русски опубликован в 2007 году издательством АСТ в переводе О. А. Мышаковой). Вот совсем я не ожидала, что Энди Уорхол настолько поп-герой, что его афоризмами будут предварять главы любовного романа о работнице галереи Джейн и скульпторе-модернисте с по-вудхаусовски смешной фамилией Рис-Фицсиммонс. В оригинале роман даже назывался «Если бы Энди Уорхол имел девушку», но в русском издании потребовалась сноска от переводчика: «Энди Уорхол (1928 — 1987) — известный американский художник». Эта «комедия нравов» — так жанр обозначен на обложке — в каком-то глупом розово-фиолетовом свете выставила отношение издателей к читателям. Когда-то Уорхол завидовал создателям джинсов, но речь ведь шла о джинсах с медными заклепками, а не о тех, что сразу треснут по швам. Вышло, что поп-искусство так лихо трансформировалось, что за страхом смерти осталось одно желание денег.
По какой-то необъяснимой для себя самой причине я люблю тексты Энди Уорхола, а вышедший в этом году по-русски «Попизм» кажется идеальным биографическим повествованием.
Энди Уорхол. Попизм. Уорхоловские 60-е / Энди Уорхол, Пэт Хэкетт ; вступ. ст. и перевод с англ. Л. Речной. — СПб. : Амфора, 2009. — 351 с.
Дурацкая обложка. Полное отсутствие картинок (если не считать банального банана в самом начале). Сотни героев, известных и неизвестных: «Когда мы прибыли в «Плазу», я совсем разнервничался, никогда так много знаменитостей сразу не видел. Трумэн взял швейцару смокинг напрокат, чтобы он стоял на входе и проверял по списку фамилии гостей. Всех попросили одеться в ч/б, и первыми черно-белыми пришли Элис Рузвельт Лонгворт, Кэтрин Грэм (она была почетным гостем), муж Маргарет Трумен Клифтон Дэниел, Джон Кеннет Гэлбрайт, Филип Рот, Дэвид Меррик, Билли Болдуин, Бэйб Пэйли, Филлис и Беннет Серф, Марелла Аньелли, Оскар де ла Рента, Дэвид О. Селзник, Норман Мейлер, Мэриан Мур, Генри Форд, Татула Бэнкхед, Роуз Кеннеди, Ли Радзивилл, Джордж Плимптон, Адель Астер Дуглас, Глория Вандербилт Купер и, как сказала бы Сьюзи Никербокер, «в таком духе». (С. 233).
В этом списке людей и событий появляются любимые герои и любимые истории, но год сменяется другим годом, проходят шестидесятые. Все эти герои, даже поныне живые, все они, такие известные и неизвестные, — живут все больше внутри книг и архивов, более того — в газетных заголовках, обывках телефонных разговоров. Их прежних нет.
Хоть это и незамысловатые мысли, что все проходит, что редко получаешь именно то, что хочешь, идеальная биография, как идеальное убийство, должна тебя оставить без улик, без надежды, переполненным меланхолией. В противном случае вместо чтения книги стоило бы сходить в магазин, поиграть в волейбол — прожит день иначе.