Женские судьбы
А больше всего я люблю женские воспоминания. Будь то графиня или стенографистка, чья-нибудь дочь или любимая женщина, математик или певица, умница или не очень — всех я читаю с острым любопытством и подозрением, что истина где-то тут. Не стану повторять банальности про особую чуткость женского сердца: одни «чуют», другие нет. Наверное, женщины просто вынуждены видеть жизнь под таким углом, в таком разрезе, который мне интереснее всего. Да и просто любопытно представить себя на месте другой. Какой бы я была, если бы жизнь повернулась немножко не так…
Вот, например, приходилось ли вам воображать себя в контексте русской революции и всех последующих событий? Особенно если вы девушка из хорошей, сказочно богатой и действительно хорошей семьи. Вы знаете восемь европейских языков, вы художница и красавица, у вас тонкая душевная организация и высокие требования к людям. Вы только что лишились обожаемого отца (Господи, какое счастье было умереть в 1913 году) и решили, наконец, выйти замуж за преданного и любящего мужчину. Который ждал семнадцать (!) лет. Да, а вам, между тем, уже 34, хочется своего дома, детей и тихой гавани. И тут началось…
Всё — началась совсем не та жизнь, к которой Ольга Александровна Бари была предназначена судьбой. Года «немыслимого быта» (с Пастернаком они дружили), голод, труд, страх, потери — а еще и счастье, и дети, и творчество, обычное, повседневное, упорное, которое, не переставая быть душевной потребностью, становится настоящим подвигом. В журнале «Наше наследие» (№83-84) напечатаны волнующие и увлекательные воспоминания Ольги Вельчинской, внучки этой замечательной женщины. Это только отрывки, а будет еще и книга. Конечно, таких судеб в России не счесть. Тем более дорога каждая попытка сохранить о них светлую память. А какой это красивый журнал! Как приятно просто держать его в руках, а потом рассматривать, а потом читать, тем более и почитать там всегда есть что.
Но старые журналы я люблю, может быть, еще больше. Вот какой экзотический текст я нашла, посмотрите: Майя Экелёф. Записки уборщицы. А это я читала Ремарка в старой «Иностранке» (1971.№11), полистала и наткнулась. Это будто бы дневниковые записи (уж не знаю, подлинные ли) шведской уборщицы, «пожилой 53-летней «(оцените — в 53-то года!) женщины, у которой пятеро детей и которая очень недовольна «обществом всеобщего благоденствия», каким Швеция была уже, видимо, тогда. И вот она жалуется, жалуется, негодует, причитает, ругает себя за неумение экономить, а между делом вставляет: «Корея не выходит из головы«. Это 50-е, время корейской войны. Она одновременно слушает радио, смотрит телевизор, переживает за всех голодающих в мире, пишет письма в газету о том, каково это — быть бедной («Так скучно быть бедной«), а потом убивается, что устала и ничего не успела. В общем, эффект, может быть, незапланированный, но вполне комический. И лишнее доказательство, что бедность — это, все-таки, слишком часто явление ментальное. Это, к сожалению, слишком часто обычная душевная скудость. Вот эта шведская клуша, например, очень не любит Рождество, ведь придется же что-то делать, стряпать. «В этом году мне удалось избежать елки. Ребята не купили. Ура! Ура!» А некоторые русские женщины, выросшие в роскоши и потерявшие всё, делали мыслимое и немыслимое, чтобы у их детей были праздники и все детские радости. Наверное, можно не объяснять, какую мораль из всего этого я предлагаю извлечь. Давайте просто не будем считать себя бедными и хотя бы попробуем соизмерять свои печали с тем, что пришлось пережить другим.