Книги и библиотеки

Счастье — какая-то все-таки не русская категория. Во-первых, его нет. Есть лишь «зарницы счастья», которые надо ловить, а потом помнить (Толстой, кажется, Бунину), а в остальное время — покой и воля. Ну а во-вторых, как можно решиться быть счастливым, пока что-то не так в окружающем мире?! Пока убивают морских котиков и голодают африканские дети? Ты счастлив? А счастлив ли народ?! Счастлив? Может быть, не всё знаешь?

Европейские интеллектуалы тоже всё чаще сомневаются в реальности постоянного счастья и в возможности обязательного счастья для всех. И с удовольствием иронизируют над популярной идеей счастья как личного выбора, счастья как решимости. Это «американцы как истые прагматики верят в счастье, право на которое записано у них в Конституции и которое они готовы всюду преподавать и всем предписывать. Тогда как не столь оптимистичные европейцы предпочитают удовольствия, а больше всего ценят хорошее воспитание, этакий всеобщий этикет, отшлифованный временем и заменяющий собой счастье и несчастье». Паскаль Брюкнер, автор «Горькой луны» и один из самых влиятельных мыслителей Франции, написал об этом целую книжку: «Вечная эйфория: Эссе о принудительном счастье» (Издательство Ивана Лимбаха, 2007; большие фрагменты в «Иностранке». 2006.№3). Это история представлений о счастье и ироничные картины современных нравов, экскурсы в литературу и экономику, философские размышления, острые афоризмы и ненавязчивые советы, как без счастья прожить.

«Сережа в позднейших письмах вспоминал о нашей жизни в Канске, как о лучшем времени в своей жизни. Я тогда не думала так…» Ну да, «о счастье мы всегда лишь вспоминаем«. Правда, там и обстоятельства были, скажем, неординарные: Наталия Александровна была в  сибирской ссылке, куда к ней приезжал муж. «Но, действительно, мы были там счастливы как, пожалуй, никогда. После пережитых волнений и долгой разлуки мы были вместе вдвоем, свободные от всяких дел. Погода была чудесная. Мы целые дни проводили в лесу, уходя туда с запасом еды и даже кваса». Я ведь уже говорила, как я люблю женские воспоминания? Воспоминания Н.Антошиной (Врангель-Левицкой; Наше наследие.№91-92) еще и написаны необыкновенно хорошо и трогательно. Начало 30-х годов ХХ века. Люди, пережившие свой частный конец света, крушение всего своего мира. Женщина, оказавшаяся там, где у нее и в мыслях не было когда-либо оказаться. И все-таки она находит в себе душевные силы, чтобы видеть мир вокруг, быть благодарной, работать, верить. Может быть, за это ей и счастье? И любовь, которая оказалась сильнее любых преград, и маленький рай в «комнате на краю света»?

Счастье, говорит Брюкнер, «приходит лишь заодно с чем-то другим». Хотелось бы, конечно, сказать, что заодно с чистой совестью, добрым нравом, хорошими поступками. Если бы всё было так просто и прекрасно… Все мы знаем людей, как будто особо предрасположенных к счастью. Людей, которым необъяснимо везёт. Наконец людей, которые выглядят неизменно счастливыми. Наверняка среди них есть и те, кто просто делает вот такой счастливый вид. Сама я тоже всегда готова высмеять все эти американизированные «уроки счастья». Но я безусловно предпочту человека, который решил казаться счастливым, тому, кто продолжает снова и снова настаивать на своем несчастье. Ничего не могу поделать, счастливый человек кажется мне более убедительным. Не уверена, что видимость счастья приманивает настоящее счастье. Но верю, что любое усилие над собой вознаграждается — по меньшей мере, самоуважением и незапланированными радостями.