Книги и библиотеки

Николай Николаевич Носов – один из самых популярных детских писателей, и меньше всего мы готовы к тому, что он писал не только для детей.

Автор веселых, светлых, добрых книг, он был человеком достаточно закрытым и сдержанным, а некоторым коллегам казался раздражительным и угрюмым. Не острил напоказ и избегал шумных писательских посиделок. Никогда не был замешан в каких-то скандалах и склоках, не менял жен, не писал в стол, не вел дневников и не оставил после себя неосторожных писем. Не воевал – но был награжден боевым орденом. Был, казалось бы, вполне советским писателем, прочно связанным с конкретной эпохой – и практически не устарел. Мы снова и снова с удовольствием возвращаемся к Вите Малееву и Толе Клюквину, Мишке, Незнайке и их друзьям, наслаждаемся их обществом и безуспешно пытаемся разгадать тайну мастерства их создателя.

Николай Носов родился 23 ноября по новому стилю (10-го по старому) 1908 года в Киеве, в Киеве же позже учился, а раннее детство провел в городке Ирпень, где у его семьи был свой небольшой домик. Отец будущего писателя был эстрадным артистом и участником Квартета сибирских бродяг, в котором пел и играл на баяне. Коллектив был весьма популярен, и Николай Петрович был в состоянии поддерживать довольно приличный уровень благосостояния семьи. Но потом наступили тяжелые времена, дела у «бродяг» пошли неважно, и старший Носов поработал и плотником в железнодорожных мастерских, и кочегаром на паровозе. Был период, когда он на фоне своих неудач и разочарований серьезно пил, но в итоге смог взять себя в руки.

Мать, Варвара Петровна, вела хозяйство, на ней были заботы о детях, которых было четверо, в том числе три сына. Коля очень любил родителей, хотя и по-разному. «Если моё чувство к отцу – это горный поток, который бурлит, и плещет, и бьётся о берега, то чувство к матери – широкая, спокойно несущая свои воды река. Течения её не замечаешь». Так он писал в автобиографической книге «Тайна на дне колодца», в которой в том числе не умолчал и о родительских промахах и ошибках. Но он никогда их не судил и на всю жизнь сохранил о них нежную память. А таинственное название книги напрямую связано с их любовью и романтическим началом их семейной жизни.

Николай был вторым ребенком в семье. Первенцем был брат Петр, который в той самой книге стал Павлом, что, наверное, должно было подчеркнуть некоторую беллетризованность этого образа. Между братьями был всего год разницы, но старший верховодил по полной, был постоянным инициатором всевозможных проделок, не всегда невинных и заставляющих вспомнить носовских и фантазеров и коротышек. «Я… при нём, нечто вроде тени, отбрасываемой в солнечный день предметом. Иными словами, я делаю то, что делает он, и бегу вслед за ним, если ему вдруг вздумается куда-нибудь бежать». Так вспоминал младший свое непростое детство.

Петр Петрович Носов стал впоследствии известным режиссером-мультипликатором и сделал несколько мультфильмов по сценариям брата, среди которых «Незнайка учится» и «Винтик и Шпунтик — веселые мастера». У них всю жизнь оставались довольно сложные отношения, с сильным элементом соперничества, но, конечно, они не перестали быть близкими людьми. А их дети, Петя и Валя, стали героями рассказов Николая Николаевича – в частности, первого опубликованного в 1938 году в журнале «Мурзилка». «Мы с Валей затейники. Мы всегда затеваем какие-нибудь игры…» Рассказ так и назывался – «Затейники».

Но это было уже гораздо позже, а пока братья Носовы приступили к учебе в частной киевской гимназии Стельмашенко. Будучи практически ровесниками, они пошли туда одновременно. Младший немедленно остался на второй год, старший повторил его подвиг на год позже, из чего мы можем сделать вывод, как блестяще они учились. Коля читал с детства и очень много – от Андерсена и Гоголя до Купера, Майн Рида и Стивенсона. А вот учеба ему не давалась. С точными науками была просто беда. Ни он сам, ни окружающие не питали на его счет особых надежд. Но однажды произошел незначительный на первый взгляд эпизод, который писатель считал очень важным для себя. Николай был уличен в очередной шалости, и тот из педагогов, который его поймал, поинтересовался у того, кто преподавал в его классе: мол, что за мальчик и как он учится? Маленький Носов ожидал самого худшего, но преподаватель сказал: «Ничего», и возможные неприятности рассосались.

Потрясенный Николай понял, что это его шанс, и начал сам себя вытаскивать из пропасти неуспеваемости – по старым учебникам, по самоучителям, на воле, на дисциплине, на понимании и страстном интересе он выгрызал знания. И вылез, и увлекся – не только математикой, с которой всё началось, но и физикой, и химией, и разнообразной техникой. В самые голодные времена они с братом купили на рынке киноаппарат и показывали фильмы друзьям и близким. А еще были шахматы и фотография; были попытки серьезно играть на скрипке и издание с двоюродными братьями рукописного журнала «Икс», для которого Коля писал остроумные эпиграммы и головокружительные приключенческие романы «с убийствами, ограблениями, сражениями, пожарами, наводнениями» и пр.

Закончив в 1924 году советскую школу-семилетку, в которую была преобразована гимназия, Николай не сразу выбрал свой путь. Из Киева семья Носовых вернулась в Ирпень, где было чуть легче прокормиться и где Николай узнал во всех деталях трудную жизнь на земле: он сажал и выкапывал картошку, на лошади возил из леса дрова. Потом устроился чернорабочим: сначала на бетонный завод в Ирпене, потом – на кирпичный в городе Буча. Параллельно он учился самостоятельно по программе средней школы, в 19 лет поступил в Киевский художественный институт на фотокиноотделение, а через два года, в 1929-м, перевелся в Москву, во Всесоюзный институт кинематографии. Окончив его в 1932-м, он 20 лет увлеченно работал в кино, был режиссером по производству художественных и мультипликационных фильмов, а затем – научных и учебных кинокартин.

С началом войны он был призван, но так и не доехал до действующей армии. Его внезапно отозвали обратно в студию, и он всю войну проработал в документальном кино. В частности, работал над фильмами, которые должны были научить военных врачей тому, как вести работу в полевых условиях. Носов сотрудничал с выдающимся нейрохирургом Леонидом Александровичем Корейшей, который делал операции на головном мозге. Ранений в голову было очень много, нужно было обучить врачей оперировать – дистанционно, быстро и качественно.

Не менее важно было научить пользоваться новой техникой. В 1943 году Англия передала нам танки «Черчилль», один из таких танков доставили на студию, английский инструктор быстренько показал, как его включать, как управлять и уехал. Когда через несколько дней для студийной съемки надо было привести танк в действие, он перестал повиноваться – вместо того чтобы грациозно поворачиваться вокруг своей оси, описывал огромную кривую дугу. И сколько наш танкист ни мучился с проклятой машиной, ничего не получалось до тех пор, пока Николай Николаевич не сел рядом с ним, не погрузился в проблему и не обнаружил ошибку. Похоже, он мог разобраться в любой технике. В фильме «Планетарные трансмиссии в танках» «Черчилль» «кружился» под Лунную сонату, фильм произвел огромное впечатление на научных консультантов и получил высшую оценку. А Носов за свою работу и трудовой героизм был награжден орденом Красной Звезды, который давали только за боевые действия, а уж кинематографистам он доставался крайне редко.

Сам Николай Николаевич никогда не рассказывал ни об этом, ни о многих других, надо полагать, неординарных эпизодах – впервые об укрощении иноземного танка мы узнали от вдовы писателя Татьяны Федоровны из книги «Жизнь и творчество Николая Носова», вышедшей в 1985 году. Татьяна Середина в начале 30-х работала художником на студии Мостехфильм, где Носов был режиссером. Они прожили вместе всю жизнь душа в душу. Татьяна Федоровна отказалась от собственных художественных устремлений, всю себя посвятила мужу и никогда об этом не пожалела. Она была для Николая Николаевича и любимой женщиной, и первым и лучшим редактором, и лучшим другом.

Петр, единственный сын Носова, родился в 1931 году не в этом браке, что никак, судя по всему, не повлияло на безупречное исполнение им отцовских обязанностей. Он много занимался сыном, проходил с ним все этапы взросления, и к писательству его подтолкнуло именно плотное общение с Петей и его друзьями, наблюдение, погружение в их мир. Сначала он просто рассказывал им сказки и истории, потом стал их записывать ко всеобщему удовольствию. И «Затейники», и «Живая шляпа», и «Огурцы» (кто из нас не помнит леденящее душу «Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор»?!) – все эти рассказы изначально появились в периодике, а уже в 1945 году вышел первый сборник писателя «Тук-тук-тук», куда, кроме заглавного, вошли в том числе и такие классические сочинения, как «Мишкина каша» и «Огородники».

Рассказы Носова сразу приобрели необыкновенную популярность, бесконечно переиздаются до сих пор и нисколько не устарели, чему способствует и исключительное качество юмора, и совершенно особая, узнаваемая, утонченно-простодушная интонация, и образы детей, живых, понятных, любознательных, лезущих во все дыры, набивающих шишки, познающих мир. Каждый из нас, конечно, вспомнит пять-шесть его добрых, смешных, душеспасительных, психотерапевтических историй, среди которых есть и вполне незатейливые, про котенка, который спрятался под шляпой, или двух псов, пускающихся во все тяжкие в отсутствии хозяина; и более глубокие, как «Саша», в котором мальчик наконец заполучил вожделенный пистолет и немедленно пустил его в дело: «Идет бабушка. Дай, думаю, выстрелю»…

Носов не идеализирует детей, не лакирует, показывает такими, какие они есть, но он в них бесконечно верит и уважает их внутренний мир, их ценности. Нигде вы не найдете у него прямого, грубого поучения, мораль (которая там, конечно, есть) вырастает абсолютно естественно из самой ткани рассказа. Он не тупо наставляет, он необыкновенно доходчиво, ненавязчиво, на доступном материале объясняет, как устроен мир и как строятся правильные отношения между людьми.

А правильные отношения в нормальном обществе невозможны вне труда. Как никто Носов умеет показать, что труд – это, во-первых, интересно. Интересно делать что-то своими руками, приобщаясь к большому миру, миру живой природы. Будь то создание домашнего инкубатора для выращивания цыплят в повести «Веселая семейка» (1949) или разведение пчел в «Дневнике Коли Синицына» (1950). Сотни и тысячи советских ребят вслед за носовскими героями страстно увлекались техническим изобретательством, а потом обнаруживали, что ведь и учиться в школе может быть интересно, интересно от незнания идти к знанию.

В 1951 году во взрослом журнале «Новый мир» была напечатана повесть Николая Носова «Витя Малеев в школе и дома». В следующем году вышло отдельное книжное издание, а за два следующих года повесть была издана 30 раз. При жизни автора ее перевели на 23 языка. Такая, казалось бы, непритязательная история о том, как друзья-одноклассники Витя Малеев и Костя Шишкин из отстающих становятся отличниками, а параллельно дрессируют животных, играют в шахматы, ходят в цирк и весело отмечают праздники, – эта история получила огромную популярность и стала новым словом в детской литературе. И потому что это универсальная, вневременная история преодоления себя и своей лени под влиянием коллектива. И потому, что рассказана она абсолютно по-человечески, живо, с характерным носовским юмором и минимумом идеологических моментов. В 1952 году повесть была удостоена Сталинской премии 3-й степени, а Николай Носов наконец оставил свою первую профессию и посвятил себя исключительно литературе.

Продолжение