Книги и библиотеки

Сегодня мне довелось давать интервью и рассказывать про гоп-арт. Кто-то насмешливый сказал съемочной группе, что я про это все знаю. Журналистка сетовала, что на днях гуляла вечером по Уралмашу и не нашла ни одного гопника. Я честно сказала, что никогда их не видела, кроме как на картинках художников гоп-арта. Долгие годы значение слова «гопник» мне было также непонятно, как и слова «Пэрис Хилтон». Но сегодня перед телекамерой, лохматая, как…, простуженная, я рассказывала про картину «Питерские охуели» (уж извините, напишу как есть; а сама картина — вот эта самая, из названия, надпись), про то, как это все мне не близко, как далеко от меня, но так смешно. Один мой друг считает, что сам этот проект, гоп-арт, то есть, — симптом изживания гопоты в русской культуре. А по мне, симптом беспомощности искусства перед историей. Но зато ни одного определенно ненормативного словечка, наверное, я никогда прежде не произносила вслух.
Подростком была в летнем лагере, и кто-то усомнился, что я знаю всякие матерные слова. Помню, как написала на листочке список известного. Я, конечно, не Плуцер-Сарно, но сам факт, что эта козявка в очках «что-то» знает, оказал свое впечатление. В том лагере я ни с кем не ладила, и когда мне совсем уж надоели всякие мелкие пакости соотрядниц, развернулась и пнула очередную приставалу ногой. Опять же были такие круглые глаза. Передо мной извинились и оставили в покое. Надо на что-то всегда решаться, и в мелочах, и в жизни.
В этом году я впервые не грущу, что день рождения, и чувствую, что взрослая. Что когда спрашиваешь без оглядок (как «А ты спроси!» из «Бойцовского клуба» — очень в работе помогает) и говоришь без оглядок, все как-то лучше.
Недавно я в конце концов отказалась давать интервью про книжные новинки, но с гоп-артом такая штука — согласилась. Не очень порой понятно, что я делаю в библиотеке. Это даже как-то нелепо. Но надо было, наверное, попросить поставить камеру напротив стеллажей с книгами: главный библиотекарь говорить про неведомых ей гопников. А, может, все было очень по-библиотечному. Когда знаешь, но не делаешь, и порой это лучше всего.