Книги и библиотеки

На последнем просмотре видела книжку критика Сергея Костырко «Простодушное чтение» (Время, 2010). Приятный, ностальгический образ. Кто из нас не тоскует по временам, когда мы читали «Таис Афинскую» или «Трех товарищей» и даже не задумывались, насколько это правдиво или качественно, какой тут можно вычитать подтекст и какие специальные навыки применить. Наверное, профессиональный критик вкладывает сюда немножко другой смысл и имеет в виду скорее способ чтения, ориентированный не на имена или репутации, а строго на качество текста. При этом всем ясно, что никакое «простодушное чтение», что бы это ни значило,  для нас уже невозможно. Мы покрылись толстой коркой читательского опыта. Слишком много прочитано и просмотрено, чтобы мы никак не сравнивали незнакомое со знакомым и не соотносили новое со старым. Это касается не только критиков, но критиков особенно жаль, ведь основа их деятельности — именно что сравнивать и соотносить. Думаю, они очень устают от этого…

Я тоже добралась наконец до Стига Ларссона. Первую книгу прочитала не без любопытства, хотя и без восторга. На две другие меня уже не хватило, так, пробежалась. Ладно, если бы это было просто плохо написано. Мало ли плохих книг. Но скучный детектив — это уже как-то за гранью. Не пытаюсь понять, почему это стало международным бестселлером.  Мне интересно только одно — неужели Льву Данилкину это и впрямь нравится? «И первая-то книжка была увлекательной, однако вторая гораздо увлекательнее», — говорит он. Но как же надо было поработать над собой переводчику Барнса, чтобы читать «Девушку с татуировкой дракона» так, как будто это вообще первая книга в его жизни?! А потом еще и накрутить вокруг довольно беспомощного — извините — текста столько важных социологических и культурных смыслов. Или это считается сегодня высшим умением среди наследников Белинского — объяснять не то, почему, по каким объективным критериям хороша книга, а то, почему она нравится большому количеству людей?

Я всё понимаю про специфику издания, в котором работает самый читаемый российский критик. И все равно хочу спросить: для чего сегодня существует литературная критика? В воспоминаниях очень популярного когда-то беллетриста Иеронима Ясинского (НЛО, 2010) есть рассказ о встрече с Гончаровым. Который, как известно, служил в цензуре и поэтому должен был постоянно оправдываться перед современниками. Главный его аргумент был тот, что «надо беречь литературу от вторжения глупости». Казалось бы, чем не задача для института литературной критики. Сегодня два специалиста крайне редко сходятся в оценке одного и того же произведения: для кого-то — графомания, для другого — текст, достойный крупной литературной премии. Есть игра, есть игра в простоту и незамутненность, есть особая душевная чистота, есть недостаток знаний, в конце концов. И всё это, конечно, имеет право на существование. Но должна же быть какая-то авторитетная инстанция, где хотя бы четко объяснят, почему это глупость, а не простодушие. Так не хочется думать, что уже и эксперты с трудом отличают одно от другого.