Книги и библиотеки

Раньше у меня была мечта, чтобы какой-нибудь зал библиотеки расписал Алексей Каллима, теперь у него появились соперники в лице, например, Swoon, искусство которой прихотливым образом напоминает мне об экспрессивных работах Ренато Гуттузо. В Екатеринбурге об уличном искусстве последние года полтора говорят много.

Библиотеке подарили книгу о граффити и стрит-арте в нашем городе — попытку каталога Фестиваля уличного искусства и граффити «Стенограффия». С обложкой и комментариями автора-составителя можно познакомиться, например, в забавном коллективном блоге BigCityBuzz.
Имеем:

Streetart&Graffiti Album. Стрит-арт Екатеринбурга: фотоальбом /руководитель проекта Евгений Фатеев. — Екатеринбург : ООО «Траст», 2010. — 287 с. : ил.

Твердый переплет. Много цветных фотографий. Я не знаю, что и добавить к этой характеристике. Задумана первая книга о екатеринбургском стрит-арте была, похоже, по образцу фотокниг или альбомов типа «Китайский стиль» издательства Taschen, но нужен ли такой бумажный фотоархив, по информативности и осмыслению явления проигрывающий даже блогам авторов граффити, уличных инсталляций и организаторов фестиваля?

С вытеснением бумажных книг-кодексов электронными и Интернет-текстами исчезают не столько запах и шорох бумаги, сколько определенные практики чтения и выстраивания связей между текстом и комментарием. Рушится иерархический порядок текста. Все эти банальности я вспоминала, рассматривая эту книгу.

В книге фотографии: и снимки росписей на стенах домов или стикеров крупным планом, и панорамы улиц — структурированы по разделам (общие размышления о стрит-арте, словарь терминов, блок с логотипами фестиваля, «Стенограффия. Реализованное», «Стенограффия. Нереализованное», «Букашкин», «Граффити», «Трафареты», «Стрит-арт», «Стикеры», «Клубная афиша», «Акции»), и более никаких комментариев не содержат. Ни адресов, ни имен, ни дат, ни мнений и т. п. Если улица принципиально многоречива, то значит ли это, что она как бы ничья? Совсем ничья?

В итоге имеем каталог без ключа, в котором авторские работы мешаются с работами «анонимными». В одном ряду оказываются граффити, спонтанно возникающие, вне воли институций, и росписи, создание которых было инспирировано фестивалями паблик-арта «Длинные истории Екатеринбурга» и «СтолпоТворение». Например, в этом ряду появляется инсталляция «Ни Европа, ни Азия», созданная во время фестиваля «Длинные истории Екатеринбурга» (о котором ни слова, да и сама инсталляция представлена через снимки отдельных элементов, помещенных в разные разделы альбома). И «Длинные истории Екатеринбурга», и фестиваль «Стенограффия» поддерживает одна и та же контора — «Столица Урала». Что, как только один проект сменяет другой, о прошлом можно забыть, а лучшее растащить на куски?

Даже если данная книга — это документ-дневник прохожего, что город наблюдает, ни на чем принципиально не акцентируя внимание, даже если для нашего наблюдателя ценны не образы города, а фрагменты реальности, которые взгляд произвольно выхватывает, а мозг к какому-то классу явлений относит, даже если это «частный», «авторский» и т. п. взгляд, ждешь большего. Мощной, убедительной истории о жизни екатеринбургских улиц.
Предположим, это неприкосновенный запас образов, сохраняемый на бумаге. Почему же сохранению подлежат лишь картинки? И почему в процессе этого сохранения жизнь улицы подчинается власти фестиваля «Стенограффия»? И Букашкин, и другие фестивали, и беззвестные графитчики?

С такой археологией нет сопротивления среды, уличное искусство существует как рисовальная деятельность, а разговор с городом и горожанами исчезает. Если бы выбор работ и фотографий был абсолютно безупречен, не противоречив, убедителен, возможно, получилось бы создать образ екатеринбургского уличного искусства. А если бы в книге появились буквы, было бы еще лучше.
В общем, то, что в блоге «Стенограффии» хоть как-то получалось, в книге исчезло.
Тем не менее, это первая книга о граффити в Екатеринбурге.