В одной музейной сувенирной лавке увидела двух иностранцев, мужчин за сорок. Они зашли, огляделись и с ходу спросили: «Это магазин сувениров или музей?» Признаюсь, часто, когда речь идет об экспозициях декоративно-прикладного искусства, я, как и Ребекка, героиня романа «Шопоголик», думаю, что эти музеи улучшились бы, если бы каждый экспонат снабдили ценником. Иногда хочется вернуть вещам функциональность, возвратить их к жизни: чтобы на стульях сидели, тарелки наполнялись салатами и супами, сумки — ключами и помадой. Небольшие декоративные батики, лоскутные и войлочные картины в рамах я не жалую. Другое дело, инсталляции, вроде «Клото», что Татьяна Ахметгалиева сделала в прошлом году в Екатеринбурге.
С тканью, нитками, ткачеством, вязанием и вышивкой работают многие современные художники, и, кажется, редко кто остается на территории, уже занятой станковой картиной, как Гада Амер. В Екатеринбурге же, как правило, зритель имеет дело с ремесленными вещами: с шапками, шарфами, скатертями — и с декоративными панно, которые часто, к сожалению, рядятся под картины.
Но вот в январе на двух выставках появились произведения необычные, в которых работа с тканью в форме картины дала важный эффект. В галерее «ПоЛе» показали лоскутные картины Инны Хаснулиной, а вчера в Екатеринбургской галерее современного искусства открылась выставка Вениамина Арсентьевича Степанова.
